Российская экономика на фоне войны ведет себя не так, как прогнозировали многие эксперты.
«К сожалению, надежды на неизбежный экономический кризис вряд ли оправдаются. Хотя Россия, несомненно, сталкивается со значительными проблемами, мало что говорит о том, что они приведут к каким-либо значительным политическим последствиям, которые могли бы побудить Кремль умерить свои амбиции в Украине», — считает специалист по экономике России Ричард Коннолли (Richard Connolly) из аналитического центра Королевского института объединенных служб (RUSI) в своей аналитической статье, размещенной на сайте учреждения.
Автор обращает внимание, что, несмотря на ряд экономических проблем, среди которых острый дефицит рабочей силы, инфляция, вызванная резким ростом военных расходов, и все новые и новые санкции, экономика России остается в достаточно хорошем состоянии.
Так, после падения ВВП в 2022 году на 1,9% (что намного меньше ожидаемого) в следующем году наблюдался его рост на 3,6% в 2023 году, а по итогам 2024 года он должен составить 3,6—4%.
Война и напряженность на рынке труда привели к росту реальных зарплат в России, что способствовало увеличению потребительских расходов. Стремительный рост производства вооружений и рекордно высокие зарплаты военных способствуют снижению неравенства в доходах в разных регионах России.
Экономика страны имеет резервы повышения производительности, благодаря изменениям в законодательной базе и закупке нового оборудования. В то же время инфляция способствует инвестициям, которые с началом войны росли быстрее ВВП, и увеличению доходов бюджета, в том числе из-за рекордного роста НДС.
Рекордно высокая ключевая ставка Центробанка России также не настолько разрушительна, как это могло бы быть в западной экономике. Причина в том, что большие сегменты российского бизнеса, в том числе в стратегически важных секторах, имеют доступ к государственным кредитам по значительно более низким, чем рыночные, процентным ставкам. А те компании, которые не имеют такой возможности, могут использовать свою рекордно высокую нераспределенную прибыль для финансирования инвестиций.
Даже степень перевода российской экономики на военные рельсы, замечает автор, зачастую преувеличивают. Хотя, по прогнозам, военные расходы составляют около 40% федерального бюджета России, в общей структуре консолидированного бюджета (учитывая региональные и национальные расходы) их доля снижается до примерно 20%, что значительно ниже советского уровня. При этом Россия избегает таких крайних мер военной экономики, как контроль цен и национализация.
Экономическая устойчивость России остается солидной. Москва финансирует войну с минимальным бюджетным дефицитом в пределах 1,5—2,9% ВВП с 2022 года, практически не влезая в долги.
Государственный долг составляет около 15% ВВП, что является самым низким показателем среди стран G20.
Несмотря на отсутствие доступа к внешнему капиталу, Россия способна финансировать внутренние инвестиции и государственные расходы за счет собственных ресурсов. Баланс текущего счета остается солидно положительным: около 2,5% ВВП.
Пока Россия может продолжать экспортировать большие объемы нефти, вряд ли что-то изменится.
Автор отмечает, что поступления в бюджет от налогов резко возросли в начале войны, когда цены на нефть и газ взлетели космически. Даже если доходы от экспорта будут падать (так, доля нефтегазовых доходов в 2024 году составила 28% бюджетных поступлений против 53% в 2018 году), у России есть ресурсы для поддержания расходов, на помощь придут государственные банки и выпуск облигаций.
Экономическая устойчивость опирается и на приватный сектор. Частные компании в России давно привыкли работать в часто враждебной и сложной деловой среде и активно использовали возможности, созданные санкциями, чтобы поставлять те товары, которые перестали поступать из-за границы.
Количество зарегистрированных частных предприятий резко росло с начала войны, достигнув рекордного максимума в 2024 году. Именно эта мощная база коммерчески-ориентированных компаний, по мнению автора, позволит России продолжать адаптироваться к санкциям и потребностям войны.
По мнению Коннолли, долгосрочный прогноз неблагоприятен, но в краткосрочной перспективе российская экономика сохранит устойчивость. За свою 500-летнюю историю экономическая система России редко обеспечивала широкомасштабный рост или инновации. Обычно потребности рынка подчинялись потребностям государства, часто для того, чтобы помочь ему достигать военных целей, напоминает автор.
И сейчас происходит примерно то же самое. Система заточена на то, чтобы Кремль мог проводить ту внешнюю политику, которую хочет, вопреки интересам Запада. Рынок достаточно силен для того, чтобы обеспечить системе адаптивность и гибкость, а государство достаточно могущественно, чтобы мобилизовать ресурсы для достижения своих военных целей.
Пока нынешний баланс сохраняется, отмечает автор, Россия будет способна генерировать необходимые экономические ресурсы, чтобы поддерживать достаточную военную мощь для ведения войны в Украине и в будущем, для перевооружения для продолжительной конфронтации с Западом. Поэтому любые надежды на то, что экономические уязвимости заставят Россию сесть за стол переговоров уже при нынешнем раскладе, при нынешних затратах Запада на противостояние, маловероятны.
Путин поручил сделать экономику России четвертой в мире к 2030 году
Министр экономики России обвинил спекулянтов в обвале курса российского рубля
Трамп призвал Россию немедленно остановить войну, иначе угрожает крутыми мерами
Кая Каллас: Спецслужбы предупреждают, что Россия может напасть на Евросоюз в 2028 году
Комментарии